Попавшийся в Сети кадр из "Возвращения джедая" снова напомнил о том, как Лукасу до последнего хотелось усложнить финал Оригинальной. Черный костюм Люка сигналит об этом не хуже любого алого ситхова меча.
И дело не только в цвете. Этот костюм скроен так, что легким движением руки может в любой момент превратиться из джедайского одеяния в имперскую униформу. Причем, последнее читается четче первого: по законам голливудского кино, которые нарушаются крайне редко, стоячие воротники носят только злодеи и сомнительные личности. Как помним, первые два фильма у Люка грудь нараспашку. *И то, что Хан сразу появляется с нараспашкой, сообщает зрителю: та он хороший, подурит и обязательно исправится.* А в заключительном фильме мы видим Люка с подозрительно закрытым горлом. Сигнал тревоги: парень готов метнуться на ТС!
Парень на ТС не метнулся, вариант финала, где он надевает на себя шлем отца, перекочевал в приквелы и достался Бобе Фетту, но в свете всех метаний создателя "Звездных войн" многократно обруганный "хэппи-энд" с призраками выглядит не таким уж однозначным. А может быть, и вовсе неожиданным.
читать дальшеЧто бы не вкладывал Лукас в понятие Силы, она в его вселенной действует по принципу энергообмена: не только дает, но и забирает. И чем больше дает, тем больше приходится платить в ответ. В этом, а не в происках "темных", кроется главная трагедия. То, чем Сила одаривает, для одаренного безлично и, возможно, безразлично (ну, есть у меня такой инструмент — хорошо, используем, хотя могли бы обойтись), а вот забирает глубоко личное и высоко ценимое. Ведь только личное и ценимое дает эмоциональный импульс такой мощи, что способна питать Силу, стать ее частью. Поэтому и Вейдер, и Люк, и Лея должны потерять свой мир (и поэтому приквельный Энакин потерял бы жену и детей, даже если бы Палпатина вообще не существовало). Поэтому Оби-Ван сначала теряет любимого ученика, а потом сознательно жертвует жизнью. Возможно, более сознательно, чем кажется с первого взгляда. Отлично зная принцип действия Силы, он решает лучше расстаться с жизнью, чем потерять Люка, к которому сильно привязался. Расчет срабатывает, подчеркивая трикстерскую суть Кеноби: похоже, ему по-своему удалось обмануть Силу, и отдать меньше того, что она хотела бы получить.
Конечно, в фильмах принцип взаимодействия с Силой прописан не столь четко (всё, связанное с Силой, Лукас вообще представлял довольно расплывчато). Например, Лея, потерявшая больше всех, даже не проявила в ОТ свою одаренность, так и оставшись "запасным аэродромом" Светлой Стороны. Но все же этот принцип проглядывает достаточно четко, чтобы о нем говорить. К тому же, он вполне успешно продолжает тысячелетнюю мифологическую традицию, согласно которой чем более богоподобен герой, тем трагичнее его судьба (Карна, Геракл, Ахилл, Самсон — это только навскидку).
Что из этого следует? Для меня следует иное прочтение сцены с погребальным костром. За несколько лет Люк прошел путь от юного идеалиста, мечтавшего о приключениях и подвигах, до реалиста-метафизика, понимающего сцепки надмирного уровня. Он хорошо усвоил неумолимый принцип Силы. Светлая Сторона забирает ничуть не меньше, чем Темная; Сила вообще вне моральных определений, это чистая энергия — есть источник питания, она питается. Какая разница океану, впадает в него грязная или чистая река? И какая разница океану, что на островах, которые он смыл во время очередного шторма, кто-то жил?
С точки зрения символов, черный костюм со стоячим воротником говорит о том, что Люк это понял. Нет, он не переходит на ужасную ТС. Он как бы свидетельствует, что Сила, по человеческим меркам, "темна" в целом. Ты можешь хотеть использовать ее во благо, но цена будет такова, что благо рискует обернуться злом — тех, кого Сила забирает в обмен на свои дары, они ведь не хотят умирать, правда? И они как бы не в ответе за всемирную борьбу Света и Тьмы. Но платят в этой борьбе именно ими. А поэтому лучше опираться на обычный и привычный моральный кодекс. Не джедайский, не имперский, а как бы сказали сейчас, общечеловеческий.
Но переключиться с одних установок на другие так просто не выйдет. К тому же Люк, один раз потеряв свой мир, не хочет новых потерь. Поэтому он сохраняет отношения с наставниками, которые не были с ним честны. Может быть, потому и сохраняет, что теперь доверяется только человеческим отношениям и привязанностям. И когда он приходит к отцу и говорит: "Идем со мной!" — он зовет не столько на Светлую Сторону, сколько в нормальные отношения, без ненависти и вражды.
Здесь, замечу, Люк тоже делает отчаянную попытку перехитрить Силу. Живущему в нем джедаю все еще кажется, что переход Вейдера на Светлую Сторону должен сыграть роль креста в байках про Твардовского, что всё как-то решится без потерь.
Но Люк — не Оби-Ван, и Сила берет свое. Она забирает Черного лорда, но вместе с ним забирает, образно говоря, привязанность Люка к себе самой. То, что зрело на протяжении всей трилогии, высветилось в отблесках погребального костра Вейдера. Помните, как Люк, улыбнувшись призракам Силы, поворачивается и уходит, больше не оглядываясь назад?
А ведь, вроде бы, там, у костра стоит призрак его отца. И вроде бы как хочется еще раз на него посмотреть. Но в том-то и дело, что этот призрак сотворен Силой, а Люк свой выбор сделал. Сила ему больше не нужна. Его сила — в человечности.
Прим.: Все рассуждения носят сугубо субъективный характер. В них возможны пробелы. Сейчас я, скорее, ухватила ощущения, которые еще нужно более детально осмыслить.Для ЗВ-обзоров